История Змиевского края

СОЦИАЛЬНО-ПОЛОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ДРЕВНЕЙ РУСИ.

К ИСТОРИИ ВОПРОСА (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

____________________________

А. Н. Поляков

Н. Л. Пушкарёва — первый профессиональный историк, который обратился к данной тематике. Она стоит у истоков не только «женс кой истории» в русской историографии, но и гендерного подхода в целом. Ей принадлежат около двадцати работ по указанной проблематике²⁵. По мнению Н. Л. Пушкарёвой, история сексуальной этики русских была частью общей традиции христианской культуры²⁶. Вся личная жизнь древних русичей представляется подчинённой двум основным началам. Одним из них была система традиционных ритуалов и обычаев, другим — этическая доктрина православия. Церковь стремилась к скорейшему искоренению языческой свободы и раскрепощённости, особенно заметной в сексуальных отношениях. Едва ли не первой задачей, которую ставила перед собой православная цер ковь, было утверждение венчального брака вместо «поиманий» и «умыканий». Однако в русских епитимийных сборниках, отмечает Пушкарёва, умыкание по согласованию встречается вплоть до XIII века, а в крестьянской среде браки «убегом» известны и в XIX столетии²⁷. Незначительными были успехи церкви и в отношении блуда, в особенности холостых. В исповедальной и дидактической литера туре эта тема не сходит со страниц. Исповедные вопросы, «список» которых составлялся исходившими из повседневной практики священниками, свидетельствуют и о том, что частым явлением на Руси были преступления против чести и достоинства девушек²⁸. До нача ла XIII века продолжало существовать открытое двоежёнство. О стремлении мужчин в Киевской и Московской Руси к сексуальному разнообразию и готовности к частой смене партнёрш позволяет говорить сообщение митрополита Ионы (XV в.), согласно которому священникам приходилось оформлять и пятый, и даже десятый брак, хотя церковь всячески этому противилась. Встречаются в источниках и сведения о существовании группового секса. Опираясь на русский фольклор (в основном поздний, XVIII–XIX вв.), она утверждает, что выражением мужской силы у русов, как и у многих других народов, был мощный фаллос. У женщин привлекательными считались: большая грудь («титки по пуду»), нежная («лилейная») кожа, широкая вагина («с решето», «стань на край, да ногой болтай»). Главной формой супружеских ласк были, по её мнению, поцелуи и лобзанье²⁹. Женские уста в наиболее ранних древнерусских памятниках покаянной литературы — это символ соблазна, притяжения и побуждения к запретному действию³⁰. Подобно католической Европе, православная церковь признавала уместной только одну сексуальную позицию, получившую название «миссионерской» (мужчина сверху). Позиции — женщина сверху («на коне»), мужчина сзади и другие — считались скотским блудом, не подобающим для христиан³¹. Противоестественными в исповедных сборниках признавались фелляция, куннилингус, мастурбация, скотоложство. Однако «сласти телесныя», пишет Пушкарёва, несмотря на осуждения и проклятия православных дидактиков, имели для русичей немалое значение³². Тем не менее, она считает в оценках содержания частной жизни в домосковской Руси точку ставить ещё рано, более уместно — многоточие…³³.

Под редакцией Н. Л. Пушкарёвой, в 1999 году в России был опубликован перевод работы американской исследовательницы Евы Ле виной, посвящённой истории сексуальной культуры православных славян, написанной ещё в 1989 году³⁴. По сути это было первое серьёзное исследование истории секса в православном мире, ставшее доступным русскому читателю уже после появления отечественных трудов на эту тему. Исследование охватывает значительный период — с X по XVII век. В работе затронут целый комплекс вопросов, раскрывающих сексуальные отношения с разных сторон. В том числе, проблемы кровосмесительства, секса в браке и вне брака, позиций соития, противозачаточных средств, «противоестественного» секса, изнасилования, сексуальных отношений среди духовенства. Е. Леви на исходит из того, что сексуальное поведение в средние века носило социальный, а не частный, как сейчас, характер. Средневековое христианство, подчёркивает Левина, несло в себе могучую струю сексуального аскетизма. Многие из Отцов Церкви рассматривали физические ощущения как отклонение от процесса проникновения в духовную сущность. Сексуальное соитие считалось наиболее опасным — оно вовлекло Адама и Еву в грех и привело к изгнанию из рая³⁵. По её мнению, славяне питали отвращение к кровосмесительным бракам задолго до появления у них христианства. Сексуальные отношения между родителями и детьми были до такой степени чужды мироощущению средневековых славян, что воспринимались как прямое дьявольское наущение³⁶. Концепция романтической любви, развивавшаяся на Западе в период позднего Средневековья, была чужда славянам, сексуальные сношения как способ эмоционального единения между мужчиной и женщиной не принимались. Это, конечно, не исключало секс и сексуальное удовольствие из жизни супругов. Левина признаёт существование чувственной любви у славян в браке, так же как и похоти вне его, однако, по её мнению, тогда они между собой не связывались³⁷. Правильной позицией сексуального сношения было положение, когда женщина лежит неподвижно, а муж чина находится плашмя поверх неё. Именно её Левина называет позицией «на коне». Наиболее частым способом прекращения нежелательной беременности было принятие внутрь неких снадобий и травяных настоек, что воспринималось церковью как проявление язычества и навлекало на себя проклятия православного клира³⁸. Под «противоестественным сексом» понималось любое сексуальное по ведение, которое отсутствовало, по представлениям того времени в животном царстве. Сюда входили гомосексуальные связи между муж чинами, гетеросексуальные анальные сношения и любой другой секс, не направленный на воспроизводство³⁹. Славянские иерархи, по сло вам Левиной, выказывали меньше враждебности к гомосексуальным связям, чем их западноевропейские коллеги, и в худшем случае вос принимали их как эквивалент гетеросексуального прелюбодейства⁴⁰. До XV века такие связи были распространены главным образом в монастырях. Это не более чем догадка автора, источники раннего времени — Устав Ярослава и Устав Стефана Душана — вообще не упоминают гомосексуализм как явление славянской жизни. Первые сведения о гомосексуальных связях приходятся на XVI век и при надлежат заезжим иностранцам. Это даёт основание Левиной говорить, что гомосексуализм в это время проникает в среду мирян. В отличие от византийских и южнославянских церковных уставов, рус ские уложения по поводу изнасилования не проводили различия между замужними и незамужними женщинами. Наказание зависело только от социального статуса пострадавшей⁴¹. Законоположения о похищении относились, по её мнению, только к настоящему умыканию, а не игрищам, являвшимся частью языческих ритуалов, которые женщину вовсе не лишали чести⁴². Женская честь, пишет Ева Левина, ценилась весьма высоко.

Отдельным сторонам социально-половой тематики посвящены статьи Д. Занкова, Т. А. Агапкиной, М. М. Валенцовой, А. Л. Топоркова, Т. В. Володиной, С. Омельянчук и других. Д. Занков основное внимание уделяет отражению сексуальных грехов в исповедальной литературе. Любое начало интимной жизни, пишет он, рассматривалось церковью как растление души и тела. Вопросы подобного рода всегда начинают исповедный чин, причём исповедник не просто спрашивал о грехе вообще, он требовал подробного рассказа о каждом из видов прегрешений, в которые включались практически все известные на сегодняшний день извращения и просто способы разнообразить сексуальную жизнь. В некоторых требниках, по его словам, около 95 процентов текста посвящено выпытыванию подробностей интимной жизни исповедующегося⁴³ .

Т. А. Агапкина, М. М. Валенцова и А. Л. Топорков в совместной статье, помещённой в этнолингвистическом словаре, описывают значение и проявление наготы в русской культуре. Нагота, по их мнению, — признак, который оценивается в народной культуре отрицательно. В этом смысле он сближается с понятиями «чужой», «природный» и «демонический». Полное или частичное обнажение практиковалось в земледельческой магии, в народной медицине, колдовской практике, календарных обрядах, играх, имеющих оргиастический характер. Использовалась для отгона нечистой силы, бури, града, изгнания болезней, паразитов. Функции обнажения основаны на понимании наготы как признака иномирности и естественного состояния, когда голый человек — уже не человек или почти не человек. Обнажение было отличительной чертой поведения ведьм и знахарок. В социальном плане нагота символизировала бедность⁴⁴ .

Т. В. Володина раскрывает символическое значение в славянской культуре женской груди. С. Г. Полякова и Е. Э. Панчукова продолжают женскую тематику. С. Г. Полякова пишет о социальном статусе и роли княгинь в государственной политике X – первой половины XIII веков. Е. Э. Панчукова — о месте и роли женщины в новгородском обществе XII–XIV вв.⁴⁵.

С. Омельянчук стремится доказать, что новая христианская религия улучшила положение женщины в семье и смягчила отношения между супругами. По её мнению, в языческом обществе бытовало пренебрежительное отношение к женщине, что противоречило крае угольному положению христианского вероучения — признанию равенства всех людей перед Богом. «Древнерусские пастыри, — пишет она, — опираясь на библейские тексты, стремились преодолеть сформированный в сознании мужского населения Древней Руси стерео тип неполноценности, нечистоты женщины и требовали, чтобы мужья берегли жён, и даже утверждали, что “жена спасения ради человеческого бысть”»⁴⁶. Церковь допускала равенство супругов в некоторых семейных делах и требовала от мужа вести борьбу за душу своей жены.

В. В. Долгов затронул вопрос о социально-половых отношениях в книге, посвящённой быту и нравам Древней Руси. Он пришёл к вы воду, что сексуальная культура X–XIII веков, по крайней мере, в своей простонародной составляющей, должна быть отнесена к про сексуальному типу⁴⁷. Вместе с тем, он отмечает, что нормы сексуальной жизни в XI–XIII веках представлены двумя противоречащими друг другу традициями: христианской, трактующей секс как грех по преимуществу, и местной, славянской, допускающей известную половую свободу⁴⁸.

Л. Е. Морозова посвятила свой труд жизненному пути выдающихся женщин Х–ХIII вв. Рассмотрев биографии древнерусских княгинь, она пришла к выводу, что они «сыграли большую роль в формировании и развитии Древнерусского государства… а также способствовали расширению международных контактов, восприятию на русской почве лучших образцов мировой культуры…»⁴⁹. Каждая из женщин, по её мнению, была высокообразованной, высоконравствен ной и видела цель своей жизни в помощи окружающим её людям⁵⁰.

Таким образом, русской исторической науке удалось сделать достаточно много, особенно за последние двадцать лет. Выявлено существование на Руси двух взглядов на брак, женщину и сексуальные отношения, один из которых связывается с христианством, другой — с язычеством. В большинстве своём исследователи признают бытование в XI–XIII веках двух видов брака — венчального (христианского) и — «умычки» (языческого брака); настороженного отношения к женщине, как источника соблазна и греха, деления жён на «добрых» и «злых» с одной стороны (христианство) и — уважительного отношения к женщине с другой (язычество); аскетического отношения к сексу в христианстве и — половой свободы в язычестве.

Вместе с тем, определились и некоторые разногласия в подходах. Несмотря на то, что старый взгляд на древнерусское общество как антисексуальное, казалось бы, преодолён, последнее время появляются работы, в которых предпринимаются попытки его возродить. Некоторые авторы утверждают, что не христианство, а язычество принижало женщину, что новая религия несла с собой равноправие полов и достойную жизнь для всех (Омельянчук).

Необходимо отметить, что глубокого и всестороннего исследования социально-половых отношений в древнерусском обществе (X–XIII вв.) пока не существует. Работы, которые касались данной проблематики, решали её в более широких рамках — тематических, изучая быт и нравы в целом (В. В. Долгов) или хронологических, с X по XVII век (Н. Л. Пушкарёва), или и то, и другое вместе (Ева Левина). Изложение материала в них страдает определёнными недостатками. В основном тексты очень сильно зависят от источника, и в результате, вместо реконструкции социально-половых отношений на том или ином этапе русской истории, по сути, предлагается история борьбы христианской церкви с остатками языческой свободы. В настоящее время главная задача — воссоздать социально-половую жизнь на Руси не такой, какой она виделась сквозь бойницы православных монастырей, а такой, какой она была на самом деле.

ПРИМЕЧАНИЯ

14. Пушкарёва Н. Л. Был ли секс на Руси? // Мегаполисконтинент. 1991. N 15. 24–30.04.1991.; Она же. Статус женщины в Древней Руси и в России Нового времени: Обзор современных исследований // Русь между Востоком и Западом. Культура и общество X – XVII вв. К XVIII Международному конгрессу византинистов. М, 1991. С. 222 – 242.; Она же. Сексу альная этика в частной жизни древних русов и московитов X – XVII вв. // Секс и эротика в русской традиционной культуре. М., 1996. С. 51 – 103; Она же. Частная жизнь женщины в доиндустриальной России. X – начало XIX в. Невеста, жена, любовница. М., 1997. и др.
15. Пушкарёва Н. Л. Сексуальная этика в частной жизни древних русов и московитов (X – XVII вв.) // Секс и эротика в русской традиционной культуре. С.79.

27. Там же. С.47 – 48.
28. Там же. С.55.
29. 29 Там же. С.72.

30. Пушкарёва Н. Л. «Мёд и млеко под языком твоим…» // Этнографическое обозрение. 2004.№1. С.65.
31. Пушкарёва Н. Л. Сексуальная этика в частной жизни древних русов и московитов (X –XVII вв.). С.74.
32. Пушкарёва Н. Л. «Како ся разгоре сердце мое и тело мое до тебе…». Любовь в частнойжизни человека средневековой Руси по ненормативным источникам // «А се грехи злые, смертные…»: Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России (X – первая половина XIX в.). С.512.
33. Там же. С.514.
34. Левина Ева. Секс и общество в мире православных славян, 900 – 1700 // «А се грехи злые,смертные…»: Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России (X – первая половина XIX в.). С.239 – 491.
35. Там же. С.255.
36. Там же. С.275, 279.
37. Там же. С.301.
38. Там же. С.316 – 317.
39. Там же. С.336.
40. Там же. С.342.41 Там же С.357.

42. Там же. С.361.
43. Занков Д. «Блуд бывает всякий…» // Родина. 2004. №12. Режим доступа: http://www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=1444
44. Агапкина Т. А., Валенцова М. М., Топорков А. Л. Нагота // Славянские древности: Этнолингвистический словарь / под ред. Н. И. Толстого. М., 2004. Т. 3. С. 355 – 359.
45. Володина Т. В. «Няхрышчанае мясца»: женская грудь и грудное вскармливание в белорусских традиционных представлениях и языке (на общеславянском фоне) // Антрополо гический форум. 2006. №4. С. 264 – 285.; Полякова С. Г. Княгини Древней Руси X – первой пол. XIII вв.: социальный статус и роль в государственной политике: автореф. дис…канд. ист. наук: 07.00.02: защищена 16.11.06. Брянск, 2006. 22 с.; Панчукова Е. Э. Место и роль женщины в жизни новгородского общества XII – XIV вв. на материале берестяных грамот / / «Ломоносов» / Nature. Web. Ru: Научная сеть. М., 1999. Режим доступа: http:// nature.web.ru/db/msg.html?mid=1154118&s
46. Омельянчук С. Лучше жить со львом, нежели с лукавой женой // Родина. 2007. №6. Режим доступа: http://www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=2231&n=112
47. 47 Долгов В. В. Быт и нравы Древней Руси. С.27.

48. Там же. С.16.
49. Морозова Л. Е. Великие и неизвестные женщины Древней Руси. М., 2009. С.527.
50. Там же.

Источник:

Поляков А Н. Киевская Русь как цивилизация: монография / А. Н. Поляков; Оренбургский государственный университет. – 2-е изд., испр. и доп. – Оренбург: Университет, 2016.

Ссылка на эту статью:

Поляков А Н. Социально-половые вопросы в Древней Руси. К истории вопроса / А. Н. Поляков // История Змиевского края. – 19.04.2011. – URL: https://colovrat.at.ua/publ/2-1-0-120

Продолжение здесь

Библиовебографическое описание (ДСТУ 8302:2015):

Социально-половые отношения в Древней Руси. К истории вопроса (продолжение) // История Змиевского края. 24.04.2011. URL: https://colovrat.org/publ/2-1-0-120 (дата обращения: 22.12.2024).

Похожие статьи:

• СОЦИАЛЬНО-ПОЛОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ДРЕВНЕЙ РУСИ § 2. «Настоящий мужчина» и «настоящая женщина» (2)
• СОЦИАЛЬНО-ПОЛОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ДРЕВНЕЙ РУСИ § 2. «Настоящий мужчина» и «настоящая женщина»
• Социально-половые вопросы в Древней Руси. К истории вопроса