История Змиевского края

---

УДК 908(477.54-2)
ББК Т3(4УКР-4ХАР-2)

_____________________________________
© Ю. А. Коловрат-Бутенко
(OrcidID: 0000-0002-3294-3308, ResearcherID: G-9509-2016)
Змиевское научное краеведческое общество

Несмотря на аграрный характер хозяйства и традиционный уклад жизни большинства змиевцев, повседневная жизнь уезда была довольно широко освещена в общероссийской прессе. По сообщению газеты «Провинция» от 21 июня 1901 г. «в лагерь при г. Чугуеве прибыли французские фотографы-любители Жонг и Жюно, которые ежедневно по утрам и перед вечером производят снимки офицерских и солдатских групп самого разнообразного характера: стреляющих, учащихся и марширующих и т. п. Негативы отправляются во Францию, там печатают снимки и затем высылаются желающим за плату 1 р., 2 р. и 3 р. с пересылкой (в «passe-partout»). Французы эти говорят, что из наших военных русских групп они составляют роскошные дорогие альбомы, которые охотно покупают как в Париже, так и в других городах Франции» [1].

12 ноября 1908 г. в Чугуеве вооружённые «браунингами» неизвестные ворвались вечером в лавку Распопова и произвели грабёж. Прибежавший на помощь крестьянин Артаков был убит ими. Уже на следующий день несколько грабителей были задержаны [2].

В начале февраля 1909 г. в Змиеве в своей квартире повесился Георгий Карпенко, оставив товарищу записку: «Скажи ей всё» [3]. По-видимому, данное происшествие возымело некоторый резонанс, попав на страницы общероссийской газеты «Русское слово».

В январе 1910 г. выяснилось, что 92 000 руб. в конторе Государственного банка получались по подложным переводам Чугуевского казначейства. Деньги вносились на счёт некоего Бурина, называвшегося лесопромышленником и внёсшего в банк на текущий счёт 100 рублей. Получены были деньги из банка в течение двух месяцев – в сентябре и октябре. Бумаги Чугуевского казначейства не возбуждали подозрения: налицо были все условные знаки, печати, подписи. По предположению журналистов, «Бурин, очевидно, имел в Чугуев сообщника, ещё не обнаруженного». В конторе банка у застрелившегося чиновника Гольцгофа только при проверке годового отчёта получилась разница счетов конторы и казначейства. Бурин скрылся. Было начато расследование [4].

11 марта 1913 г. в Москву прибыли французские аэронавты, члены французского аэроклуба, Мария Гольдшмит и Ренэ Румпельмейер (рис. 1). Они установили рекорд, перелетев из Парижа в Харьков за 41 час. Ввиду этого представитель Императорского московского общества воздухоплавания Р. Ф. Фульд поздравил путешественников. Перелёт стартовал в местечке Ля-Мотт-Брэль, немного восточней Парижа. В ходе перелёта, проходившего над Францией, Германией, Австро-Венгрией и Россией, воздухоплаватели летели со скоростью в среднем более 60 вёрст в час. Вначале шар держался довольно ровно над землёй, на высоте 1 500–2 000 м, вполне благополучно пролетев по южной части Германии, над Франкфуртом и другими городами. Затем – над территорией Австрии, около Праги. Пролетая над Краковом, аэронавты услышали выстрелы. Стреляли в них из фортов крепости и выпустили до 30 пуль. Очевидно, появление воздушного шара заметили и по телефону сообщили в другие форты, где французов тоже встречали пулями. Около Киева путешественники тоже слышали единичный ружейный выстрел. Когда стало темнеть, воздухоплаватели стали подыскивать место для спуска, это было верстах в 50 от Харькова. Спуск произошёл на болоте, в селе Волчий Яр Змиевскаго уезда Харьковской губернии. Местный священник С. П. Полницкий оказал иностранцам помощь при спуске и любезно предложил у него переночевать. Он и местный житель, студент Н. Агищев, засвидетельствовали на карте, выданной французским аэроклубом, время и место спуска. По инициативе Р. Ф. Фульда спортивный комитет Императорского московского общества воздухоплавания чествовал французских аэронавтов банкетом в «Метрополе» [5].

Рис.1. Аэронавты Мария Гольдшмит и Ренэ Румпельмейер

В мае 1914 г. в городскую больницу Чугуева был доставлен с тяжёлыми ушибами всего тела легковой извозчик Борисов. Его разнесли лошади; он упал на мостовую, попал под колёса экипажа и получил увечья. Чувствуя, что ему не встать, Борисов пожелал совершить духовное завещание. У Борисова оказалось довольно крупное состояние до 10 000 руб. наличными деньгами, и извозчик выразил желание передать всё своё имущество кому-либо из родственников. Претендентов на наследство явилось очень много. Борисов распределил всё своё имущество почти поровну между всеми явившимися родственниками. Борисов жил одиноким холостяком, крайне замкнуто и считался скупцом; он не встречался даже с самыми близкими родственниками. Все же накопленные деньги хранил при себе [6].

В июне 1914 г. в канцелярию харьковского полицейского надзирателя города Чугуева обратилась приехавшая из Москвы дама с просьбой разыскать её мужа, живущего где-то вблизи Чугуева. Назвалась эта дама женой подполковника Фольберга (рис. 2). Полицию заявление госпожи Фольберг крайние удивило, так как подполковник Фольберг, умерший в прошлом году, оставил после смерти вдову, которая всё время проживала в Чугуеве и получала пенсию. Она была приглашена в участок. Обе дамы представили полиции удостоверения в том, что они – жёны подполковника Фольберга, первый брак которого был совершен в Москве. Затем, как выяснилось, подполковник Фольберг разошёлся с женой и, не получив развода, вторично женился в Екатеринбурге. Первая жена безвыездно жила в Москве и только теперь узнала, что муж её проживал близ Чугуева. Каждая из вдов покойного Фольберга настаивала на своём праве получать пенсию после смерти мужа и дело перешло к судебным властям [7].

Рис. 2. Двоеженец полковник Фольберг

В лесах Змиевского уезда в дореволюционное время ещё встречались хищники. Газета «Утро» в сентябре 1914 г. сообщала: «Уже около десяти лет не слышно было здесь о волках. Теперь они снова появились и при том, кажется, в большем количестве. Больше всего достается от волков ближайшей к Чугуеву слободе Тетлеги, расположенной среди леса. Нападают волки на крестьянский рогатый скот, даже днем. Недавно на опушке леса, в десяти саженях от жилья, волки разорвали корову крест. Русанова; у лесника Давыдова – зарезали лошадь и двух телят. Крестьяне своими силами не могут помочь беде. Во-первых, – нет оружия, а, во-вторых, лес, где скрываются волки, принадлежит казне и охота частным лицам в нем запрещена. Единственным средством борьбы с хищниками являются облавы, которыми здесь и были уничтожены волки в прежние годы» [8].

А. Ф. Парамонов опубликовал подборку документов относительно состояния охоты в Змиеве о окрестностях. «Каждую осень и зиму змиевчане сильно страдали от волков, особенно страдали от этого бедняки, а в обществе только и разговоров, что о стаях голодных волков. Стоит только наступить осенним ночам, как по городу начинали ходить страшные истории, что там то съели свинью или лошонка, у того-то волки зарезали лошадь, особенно страдал тот скот, который по какой-то причине не попадал в хлев. Зимой волки действуют иначе, они смело забираются во дворы, душат кабанов, овец, кур, а часто и коров. Так в декабре 1891 г. в Змиеве они вывели со двора кабана и пока владелец его бегал за ружьем, они уже покончили со своей добычей. Под Новый год стая волков напала на едущего в санях мужика, оружия у него не было, и он уже приготовился помирать, как вдруг за Северским Донцом раздался вой другой стаи. Этот вой отвлёк внимание нападающих, избавив мужика от неминуемой смерти. Волки в январе-феврале 1892 г. разорили не одно семейство бедных жителей Змиева, которые учитывая плохой урожай прошлого года держали только одного животное во дворе: лошадь или корову, смерть которого вызывала уже нужду. А ведь для этих людей даже трата в полкопейки на соль всегда приводила к мучительным думам, а более крупные расходы составляли непосильное бремя. Средство же борьбы с волками одно – облавы, которых в последнее время было несколько. На них по распоряжению начальства собирали по 200 и более крестьян в качестве загонщиков. Эти люди тратили день, мёрзли, избивали в кровь ноги, ведь ходить приходилось по 20 и более вёрст, а в результате какой-нибудь несчастный заяц. Объясняется это только тем, что облавы эти устраивались не ради дела, а ради забавы, чтобы местная знать размяла косточки после сидений за карточным столом. Среди охотников часто попадаются люди, которые не только стрелять не умеют, но и волка не видели ни разу. Так один из охотников увидев мчащегося на него волка, бросил ружьё и залез на дерево. Печальной была облава 15 декабря 1891 г. на неё собралось 150 крестьян и только пять охотников. После облавы охотник собрались на поляне и устроили гулянку с распитием изрядного количества водки, а в это время волки залезли во двор к леснику, того самого леса где была облава и съели у него четырех бугаёв и ранили корову. Из-за скупости охотников, которым следовало собирать хотя бы по рублю с ружья, для раздачи крестьянам-загонщикам, может они резвее в этом случае загоняли волков. Вообще же охота в Змиевских лесах прекрасна, в летний и зимний сезоны приезжали сюда охотники из Харькова и других городов. Летом и осенью охотились на вальдшнепов, уток, других птиц. Зимой на куропаток, рябчиков, зайцев, лисиц. Лет 20 назад делали облаву и на медведя, который повадился задирать скотину. Змиевчане почти поголовно охотники, не редко можно видеть с ружьями мальчишек лет по 10-12. Несмотря на то, что охоты в Змиеве много, дичь на базаре купить невозможно, её сбывают в Харькове, где она дороже» [9].

29 июня 1914 г. в Змиевском уезде в очередной раз открылась охота. Большинство охотников были членами Змиевского отдела Императорского общества правильной охоты (рис. 3). Они направились в утиные места, так как в это время утки здесь являлись почти единственной дичью. Результаты охот, по сведениям газет, были не блестящи. Молодняк ещё не поднялся на крылья, сидел в камышах туго и стрелять приходилось только старок. Более удачной была охота в угодьях Лиманского сельского общества; там собралось достаточно охотников, заняли большие пространства и, поднимая уток одновременно из нескольких мест, создали как бы искусственный перелёт. Более интересных и успешных охот ожидали с половины июля [10].

Рис. 3. Знак Императорского общества правильной охоты

Помимо охоты, развлечением жителей уезда были прогулки, пикники, купания, о чём свидетельствуют архивные документы, опубликованные на сайте «Откуда родом». «Каждый змиевчанин в летнее время хвалиться прекрасным купанием в летний сезон. Любой дачник посетивший город в летнее время, непременно должен быть выкупан. Правда и та, что до купания скажем на Донце приходилось добираться 1,5 версты по пыльной или грязной дороге. В редкое лето река Северский Донец у Змиева была полноводна, так как выше по течению было устроено несколько плотин с водяными мельницами, задерживающими воду. Донец превращался в лужу, заросшую камышами и травами. А река Мжа и вовсе иногда пересыхала. Также у реки долгое время не было удобной купальни, строились местной воинской командой трёхстенные шалаши, довольно низкие и тесные. Прежде 1882 г. мужская и женская купальни были бесплатными, а с 1883 г. стала взиматься плата по подписке по 1 руб. в лето с семейства и по 50 коп. с одиноких. У выстроенных новых купален поставлен сторож, который следит за чистотой и порядком. Однако в том же году из-за дождливой и холодной погоды, вода в Донце поднялась на два аршина более обычного летнего уровня, из-за чего купальни стоят в воде и добраться до них можно только на лодке» [11].

«В большом ходу у публики были прогулки, пикники в окрестностях. Одни отправляются в лес и поле пешком, другие на лошадях, третьи на лодках. Одни просто отдыхают, дышат воздухом, любуются ландшафтами, а другие устраивают чаепитие и кашеварение, иной раз с музыкой и пениями, конечно не обходиться в этом случае без бутылочки хлебной слезы, чтобы сделать «опрокидон» (это слово было очень употребительно во всех слоях общества). Любимым местом для гуляний была лесная поляна на берегу р. Донца – Якубино в 4-5 верстах к северо-востоку от Змиева. Донец в этом месте очень красив и многоводен. Ещё часто ездят к Белому озеру, и далее по тому же направлению в Коробов хутор. Здесь устраивали прогулки преимущественно эстетики, с поэтическими наклонностями и вкусам, любили это место и художники. Большинство жителей Змиева конечно не могли себе позволить частные поездки в такие отдаленные места, и на всё лето оставались в Змиеве. Семей 5-6 ежегодно выезжали из Змиева на дачи в Задонецкие хутора и другие лесистые места. Сам Змиев летом не отличался чистотой, обыватели то и дело вывозили со своих дворов на улицы города всякий сор и навоз, особенно на окраинах города и глухи переулках. Единственным местом для гуляния служил городской сквер, это по сути небольшой садик, посаженный в 1876 г. и находящийся в порядочном запустении, т. к. за ним не было никакого присмотра. Свиньи и другие животные совершенно свободно в него заходили, портили деревья, впрочем, как и уличные мальчишки, обламывающие ветки и целые растения. Красиво расположенные дорожки сквера, когда-то были полностью обсажены деревьями и там, где они устояли, они превратились в семиметровые растения с роскошными ветвями и в этих местах очень приятные тенистые аллеи. Но большая часть дорожек из-за мальчишек и животных имели плачевный вид. Решетчатый забор пришел в ветхость и безнаказанно растаскивается на дрова. В 1888 г. в сквере открылась лавка по продажи пива и фруктовых вод с биллиардом из-за чего приличная публика вовсе перестала посещать сквер, т. к. сквер заняла сомнительная публика с криками, пьяными песнями, сквернословиями и безобразными любезничаниями, особенно в воскресенья и праздничные дни» [12].

Рис. 4. Козачья гора в с. Коропово

Фото А. Иваницкого конца XIX в.

Начало Первой мировой войны открыло перед аферистами новые возможности. Зимой 1915 г. московская сыскная полиция узнала, что в одном из домов, на 2-й Брестской улице, проживает некто, именующийся делопроизводителем змиевского уезного воинского начальника, поручиком Александром-Эдмундом Николаевичем Сахно-Зиновичем. Молодой человек носил форму артиллерийского поручика, но занимался какими-то тёмными делами, и вообще личность этого человека была полицейским крайне подозрительна. На основании добытых сведений, полиция запросила змиевского воинского начальника о личности Сахно-Зиновича. Оказалось, что в числе служащих указанного воинского управления поручик Сахно-Зинович не состоит и отпускного билета такому офицеру из управления змиевского воинского начальника, не выдавалось. По получении этого ответа, самозваный офицер был немедленно арестован. Доставленный в управление сыскной полиции, именующийся Сахно-Зиновичем, после некоторого запирательства сознался, что он действительно никогда офицером не был, на самом деле – он крестьянин Кальварийского уезда, Юлиан Зданович, 32 лет, неоднократно судился, лишён прав и не имеет жительства в Москве [13].

Беглый обзор дореволюционной прессы позволяет увидеть, что в силу большей численности населения, близости к Харькову и расположения воинских частей, наиболее насыщенной была жизнь в заштатном городе Чугуеве. Змиев славился прежде всего своими рекреационными и природными ресурсами.

Беглый обзор дореволюционной прессы позволяет увидеть, что в силу большей численности населения, близости к Харькову и расположения воинских частей, наиболее насыщенной была жизнь в заштатном городе Чугуеве. Змиев славился прежде всего своими рекреационными и природными ресурсами. По своей архитектуре уездный центр мало отличался от большого села и, в основном, был застроен украинскими хатами с соломенными крышами. Как установил А. Н. Обченко, эти дома относились к центральноукраинскому левобережному типу, представленному здесь полтавским и слобожанским подтипом. Однако к началу ХХ в. многие дома начали обкладываться кирпичом или обшиваться тёсаной доской – шалёвкой, а в качестве кровельного материала отмечается переход к дереву и железу [14].

Начиная с середины XIX в. велось также строительство каменных сооружений. Это, как правило, общественные здания. В 1839–1843 гг. возводится здание уездного двухклассного училища (рис. 5), в 1867–1890 гг. – городской больницы (рис. 6), в 1881 г. – Змиевской земской женской прогимназии (рис. 7), в 1903 г. – банка Донец-Захаржевского (рис. 8) [15], в 1906 г. – городской аптеки (рис. 9) [16].

Рис. 5. Здание Змиевского двухклассного училища

Рис. 6. Здание Змиевской городской больницы

Фото Ивана Пономаренко

Рис. 7. Здание Змиевской женской земской (про)гимназии

Рис. 8. Здание Змиевского городского банка Донец-Захаржевского

Рис. 9. Здание городской аптеки Змиева

Были каменными также дома дворян (рис. 10), купцов (рис. 11), священников (рис. 12). При этом в отделке их начинают использоваться элементы стиля модерн.

Рис. 10. Дом помещика 1857 года постройки

Рис. 11. Дом купца (справа)

Рис. 12. Дом священника Свято Троицкого собора 1855 года постройки

Таким образом, в последние годы существования Российской империи Змиев в архитектурном отношении всё более и более начинает соответствовать статусу уездного центра.

 

© Ю. А. Коловрат-Бутенко, 2019

 

Первая публикация:

Коловрат-Бутенко Ю. А. Повседневная жизнь жителей Змиевского уезда в начале ХХ века / Ю. А. Коловрат-Бутенко // Змиевской общественный вестник. – 2019. – 25 июля. – С. 4–5.

Ссылка на эту статью:

Коловрат-Бутенко Ю. А. Повседневная жизнь жителей Змиевского уезда в начале ХХ века / Ю. А. Коловрат-Бутенко // История Змиевского края. – Змиев. – 17.10.2019. – URL: https://colovrat.at.ua/publ/1-1-0-378

Библиовебографическое описание (ДСТУ 8302:2015):

Повседневная жизнь жителей Змиевского уезда в начале ХХ века // История Змиевского края. 17.10.2019. URL: https://colovrat.org/publ/1-1-0-383 (дата обращения: 22.11.2024).

Похожие статьи:

• Далёкое близкое
• Краткие сведения о Змиевской уездной тюрьме
• Архаический гендер или как выдавали замуж в Харьковской губернии
• Территория, население и символика Змиевского уезда в начале ХХ века
• Змиевской уезд (Энциклопедический словарь Гранат)
• Беженцы Первой мировой войны в Змиевском уезде
• Благотворительная деятельность Змиевского земства и Романовского комитета в годы Первой мировой войны
• Развитие библиотечной сети Змиевского уезда Харьковской губернии в начале ХХ в.
• Экскурсия крестьян Змиевского уезда в Моравию
• Роль уроженцев Змиевского уезда в мятеже на броненосце «Князь Потёмкин-Таврический» (окончание)